Текст решения

1. В отношении кого дело
Матьё Линдон, Поль Очаковски-Лоран и Серж Жюль, граждане Франции, против Французской Республики.

2. Фабула дела, причина обращения
Дело касается свободы прессы, свободы слова и свободы творческого самовыражения в отношении публичных фигур.
Г-н Линдон – писатель, г-н Очаковски-Лоран – председатель совета директоров издательской компании P.O.L., а г-н Жюли был директором по публикациям ежедневной газеты Libération («Либерасьон»).
В августе 1998 г. P.O.L. опубликовал роман Линдона под названием Le Procès de Jean-Marie Le Pen («Дело Жан-Мари Ле Пена»). В романе рассказывается о суде над боевиком Национального фронта, который, развешивая плакаты своей партии вместе с другими боевиками, совершил хладнокровное убийство молодого человека североафриканского происхождения и признал, что это было расистское преступление. Роман основан на реальных событиях и, в частности, на убийстве в 1995 году Брахима Буарама, молодого марокканца, которого скинхеды бросили в реку Сену во время марша Национального фронта, и Ибрагима Али, молодого француза коморского происхождения, который был убит в Марселе боевиками Национального фронта. Роман поднимает вопросы об ответственности г-на Ле Пена, председателя Национального фронта, за убийства, совершенные боевиками, и об эффективности стратегий борьбы с ультраправыми.
После публикации романа Национальный фронт и Ле Пен возбудили дело о диффамации против Линдона и Очаковски-Лорана. Г-н Очаковски-Лоран был признан виновным в диффамации, а г-н Линдон – в соучастии в этом преступлении. Каждый из них был оштрафован на сумму, эквивалентную 2286,74 евро (евро), и обязан выплатить совместно 3811,23 евро в качестве компенсации ущерба как г-ну Ле Пену, так и Национальному фронту. Суд признал клеветническими четыре отрывка из книги.
Ежедневная газета «Либерасьон» (Libération) опубликовала петицию, подписанную 97 писателями, в знак протеста против осуждения г-на Линдона и г-на Отаковски-Лорана. Статья полностью воспроизводила эпизоды, которые суд признал диффамационными, оспаривая такую характеристику. Впоследствии г-н Жюли, главный редактор «Либерасьон», был привлечен Национальным фронтом и г-ном Ле Пеном к суду и признан виновным в клевете. Суд приговорил г-на Жюли к уплате штрафа и возмещения ущерба за воспроизведение оспоренных отрывков романа.
Заявители жаловались на нарушение ст. 10 Конвенции ввиду нарушения их права на свободное выражение мнения в связи с их осуждением в уголовном порядке за диффамацию и соучастие в диффамации, а также на нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции ввиду того, что одни и те же судьи выносили постановления по делам всех трех заявителей.

3. Дата начала процедуры
Первая жалоба (№ 21279/02) была заявлена 23 мая 2002 г. г-ном Матье Линдоном и г-ном Очаковски-Лораном, а вторая жалоба (№ 36448/02) была заявлена 27 сентября 2002 г. г-ном Сержем Жюли.

4. Дата вынесения результирующего документа
22 октября 2007 года.

5. Позиции сторон (позиция заявителя, позиция государства)

6. Решение суда: ключевые выводы и важные факты
Решение суда по заявлению г-на Линдон и г-на Очаковски-Лорана:
Суд отметил, что те, кто создает или распространяет произведение, например литературного характера, вносят свой вклад в обмен идеями и мнениями, что важно для демократического общества, и отсюда проистекает обязанность государства не нарушать недолжным образом их свободу выражения мнения. Однако выяснилось, что наказание, наложенное на Линдона и Очаковски-Лорана, касалось не аргументов, изложенных в романе, а содержания определенных отрывков.
Суд также отметил, что романисты — как и другие создатели — и те, кто распространяет их произведение, ни в коем случае не наделены иммунитетом от возможности наложения ограничений и принимают на себя обязанности и ответственность.
Суд напоминает, что для того, чтобы оценить оправданность оспариваемого высказывания, необходимо провести различие между утверждениями о фактах и оценочными суждениями. В то время как реальность фактов может быть продемонстрирована, истинность оценочных суждений не может быть предметом доказывания.
В целом Суд отмечает, что при работе с отрывками из романа нет необходимости проводить такое различие. Тем не менее это стало полностью уместным, когда, как в случае заявителей, рассматриваемое произведение не было исключительно вымыслом, но представляло реальных персонажей или факты.
Суд посчитал, что наиболее взвешенным подходом будет являться требование, направленное заявителям, с просьбой продемонстрировать, что утверждения, содержащиеся в отрывках из романа, которые были признаны диффамационными, имели «достаточную фактическую основу», поскольку они были не просто оценочными суждениями, но и утверждениями о фактах. Также Европейский суд согласился с фактической оценкой отрывков, произведенной Апелляционным судом, и выводом о том, что они не были достаточно «сдержанными».
Принимая во внимание содержание оскорбительных отрывков, Суд также счел, что вывод Апелляционного суда о том, что они не были достаточно «беспристрастными», соответствовал его прецедентной практике.
Суд отметил, что, хотя лицо, принимающее участие в публичном обсуждении общезначимого вопроса, не должно переходить определенные границы в отношении уважения к репутации и правам других лиц, оно может прибегать к определенному преувеличению и даже провоцированию гневной реакции, то есть, иными словами, допускать в некоторой степени несдержанные высказывания. Суд также отметил, что пределы допустимой критики были шире в отношении политика или политической партии, таких как г-н Ле Пен и Национальный фронт как таковые, чем в отношении частного лица.
Это было особенно верно в случае заявителей, поскольку г-н Ле Пен, ведущий политический деятель, был известен своей злобной речью и своими экстремистскими взглядами, на основании которых он несколько раз признавался виновным в возбуждении расовой вражды, отрицании преступлений против человечности и оправдании массовых жестокостей и военных преступлений, оскорблениях общественных деятелей и допущении иных оскорбительных высказываний. В результате он подвергся резкой критике и, следовательно, был вынужден проявить особенно высокую степень терпимости в этом контексте.
Тем не менее Суд пришел к выводу о том, что сравнение человека, даже если он политический деятель, с «главарем банды убийц», утверждение о том, что это лицо «выступало» за убийство, пусть даже совершенное вымышленным персонажем, и описание его как «вампира, который питается разочарованием своего электората, а иногда и его кровью» явно выходит за допустимые в таких вопросах пределы.
Принимая во внимание, что лица, вовлеченные в политическую борьбу, должны проявлять минимальную степень умеренности и приличия, Суд также отметил, что эти отрывки были таковы, что разжигали насилие и ненависть, выходящие за рамки того, что допустимо в политических дебатах, даже в отношении фигуры, которая занимала экстремистскую позицию в политическом спектре.
Таким образом, Суд установил, что наказание, наложенное на заявителей, было основано на «относящихся к делу и достаточных» причинах. Размер штрафа также был умеренным. Суд пришел к выводу, что меры, принятые против заявителей, не были несоразмерны преследуемой законной цели и что вмешательство в право заявителей на свободу выражения мнения было необходимым в демократическом обществе.

Решение суда по заявлению г-на Жюли:

1. Г-н Жюли был осужден в уголовном порядке, так как «Либерасьон» опубликовала петицию, в которой воспроизводились фрагменты романа, содержащие «особо серьезные обвинения» и оскорбительные высказывания; лица, подписавшие петицию и воспроизведшие обвинения и высказывания с одобрением, отрицали диффамационный характер фрагментов, несмотря на признание судом обратного в отношении г-на Линдона и г-на Очаковски-Лорана.
Свобода выражения мнений подразумевает «обязанности и ответственность», которые также применимы к средствам массовой информации даже в отношении вопросов, вызывающих серьезный общественный резонанс. Более того, эти «обязанности и ответственность» приобретают еще большее значение, когда речь идет об ущербе для репутации конкретного лица и нарушении «прав других лиц». Таким образом, требуются особые основания для того, чтобы СМИ могли освободиться от своей обычной обязанности по проверке фактических заявлений, порочащих частных лиц.
Принимая во внимание умеренный характер штрафа и ущерб, который г-ну Жюли было предписано выплатить, содержание отрывков и потенциальное воздействие на публику замечаний, признанных диффамационными в связи с их публикацией в национальной газете с большим тиражом, Суд установил, что вмешательство было соразмерно преследуемой цели. Суд пришел к выводу, что национальный суд мог разумно установить, что вмешательство в осуществление заявителем его права на свободу выражения мнения было необходимым в демократическом обществе для защиты репутации и прав г-на Ле Пена и Национального фронта.

2. В случае г-на Жюли опасения по поводу отсутствия беспристрастности проистекали из того факта, что двое из трех судей в составе судебной коллегии, подтвердившие его обвинительный приговор за клевету, уже приняли решение о диффамационном характере трех оскорбительных отрывков из романа, которые были процитированы в петиции. Суд понимал, что такая ситуация могла вызвать сомнения у г-на Жюли в отношении беспристрастности суда, рассматривавшего его дело, но счел, что такие сомнения не были объективно обоснованными.
Кроме того, Суд не смог найти подтверждения фактов того, что эти судьи могли лично чувствовать себя мишенью оскорбительной статьи. Следовательно, не было доказательств того, что двое вышеупомянутых судей находились под влиянием личных предубеждений при вынесении приговора.
Суд отметил, что, несмотря на то, что они были связаны, факты по двум делам различались и обвиняемые не были одним и тем же. Более того, очевидно, что приговоры, вынесенные по делу Линдона и Очаковски-Лорана, не содержали никаких предпосылок относительно виновности Жюли.
Суд постановил, что властями государства-ответчика не было допущено никакого нарушения требований ст. 10 Конвенции, и, сделав вывод о том, что сомнения г-на Жюли в беспристрастности Апелляционного суда не были объективно обоснованными, единогласно постановил, что нарушения п. 1 ст. 6 также не было.